Девочка, которая выжила в 1915 году...
Я одна совсем на этом свете,
У меня нет близких и родных…
Не поймут меня другие дети,
Но не злюсь за это я на них.
Рок зловещий посмеялся вволю.
Не видать мне больше мать с отцом…
Злые турки стали вдруг судьбою
И сковали дьявольским кольцом.
И одна лишь я сумела выжить,
Схоронившись в яме под дождем…
Рядом где-то копошились мыши,
И светло от молний, словно днем…
Я не помню, как спустилась в яму,
Не боялась я возни мышей.
Я мучительно хотела к маме!
Но холодный дождь хлестал сильней…
По колено я в воде и жиже,
Но не замечаю я того…
Я б хотела быть глухой, но слышу
Крики близких, больше ничего….
Я сама, как будто, рядом с ними,
И меня, как будто, турки бьют.
Никогда мы не были плохими,
Так за что же нашу кровь прольют?!...
Помню я, как мама умирала
От удара в спину топором…
Лишь одно она мне прошептала:
«Убегай! Спасайся за двором!»
Убежала я, а мамы нету…
Нет сестер, их крики не слышны…
Кто-нибудь хоть выживет к рассвету?!
Как же мои ноги холодны…
Я не знаю, сколько так стояла,
А потом вдруг начало светать.
Дождь закончился, трава дышала,
Даже птицы стали щебетать.
Вся дрожа от сырости и страха,
Я из ямы выбралась тогда.
Не хватало сил, чтоб даже плакать…
Прежней я не стану никогда.
Тишина зловещая гремела,
Я с опаской к дому подошла.
Жизнь моя, как яма, опустела.
Эта яма девочку спасла…
Двери на распашку, окна настежь,
А внутри лишь только тишина…
Всех постигло страшное несчастье,
Злобная турецкая чума.
И когда я в дом войти хотела,
В этот миг услышала я зов.
Неужель сестра спастись сумела,
В комнате закрывшись на засов?!
Забежала в дом я!… и застыла…
Всех убили и сестер, и мать…
Я глаза от ужаса закрыла,
Чтобы кровь на лицах не видать…
Обезглавленное тело я узрела,
Что лежало прямо на полу!
В нем отца я разглядеть успела,
Голова валялась же в углу…
Я шатаясь вышла, чтоб не видеть,
Этот ад, что турок сотворил.
Это как же надо ненавидеть,
Чтобы человек детей сгубил?!
Во дворе старушку увидала –
Бабушку соседской ребятни.
И она к себе меня прижала:
« Мы с тобой теперь совсем одни!»
Добрая старушка, горько плача,
Рассказала, что ее семью
Долго били. Кто живым остался,
Увели тех. Не видать родню.
У старушки есть немного денег
И они помогут убежать.
Только бы увидеть моря берег,
Сможет нас корабль подобрать…
Я стою одна в порту в Марселе,
А вокруг всё пестрая толпа.
Ноги слабые и держат еле-еле…
После путешествия слаба…
Аревик-бабо, достигнув моря,
Не смогла осилить этот путь.
Сердце обескровлено от горя,
Суждено навечно ей заснуть…
Что мне делать, я теперь не знаю…
Денег нет, я в городе одна…
В этот миг случайно услыхала
Красочность родного языка!
Обернулась. Говорили трое,
Поодаль стояли две семьи.
Все они одной со мною крови!
Все они армяне, земляки!
Спасена я, буду вместе с ними,
Пусть и голодать, но не одна!
Все армяне стали мне родными,
Все армяне мира – мне семья!
Столько нас, истерзанных, убитых,
С искалеченной и порванной судьбой?
Сколько душ убийцами забытых?
Скольких погубили той весной?...
Я смотрела в небо беспрестанно…
Сто молитв я знала наизусть,
Я всегда молилась богу рьяно…
Почему ж ты не помог, Иисус?...
#ArmenianGenocide1915 #ArmenianGenocide101
